Реферат на тему: Зарубежный опыт противодействия коррупции на примере Китая.
Введение.
В современной России коррупция стала массовым явлением на всех уровнях государственного и муниципального управления, в частном бизнесе, в некоммерческой и общественной деятельности, а также в быту большинства российских граждан. Более того, в нашей стране коррупция уже давно стала составной частью практик в политике, экономике, общественной и частной жизни, а потому воспринимается как своеобразная норма осуществления взаимодействий и как совокупность реальных способов решений самых разнообразных проблем в этих сферах. На уровне публичных высказываний должностных лиц разного уровня государственного и муниципального управления, частного бизнеса и общественной деятельности коррупция представляется отклонением в поведении. Большинство респондентов социологических исследований отвечают примерно также на соответствующие вопросы анкет. Но это отношение к коррупции относится большинством к другим, но не к ним самим. Исследования показывают, что, попадая в ситуации, когда с помощью взяток или иных коррупционных действий должностные лица, бизнесмены и граждане могут решить свои проблемы, многие из них так и поступают, т.е. используют коррупцию для решений своих проблем, проблем своих семей или корпораций частного бизнеса.
Взятки, коммерческие подкупы, откаты и другие коррупционные действия частного бизнеса в отношении должностных лиц государственной и муниципальной служб стали настолько массовым явлением, что для многих категорий государственных и муниципальных служащих стали существенными источниками доходов, естественно, нелегальных. В современной России сформировались сети постоянных неформальных и нелегальных взаимодействий должностных лиц и бизнесменов, связанных взаимными обязательствами. Эти сети взаимодействий формируются между государственными и муниципальными служащими по вертикали управления в одном органе власти, а также по горизонтали на различных уровнях управления между органами разных ветвей власти и частным бизнесом. Особенность текущего периода развития России в том, что через такие сети неформальных и нелегальных взаимодействий, а не через нормативные контрактные отношения между различными органами власти, включая суды и правоохранительные органы, между органами власти и частным бизнесом, проходит значительная доля ВНД.
Вследствие участия в деятельности таких сетей неформальных и нелегальных взаимодействий, а не только вследствие взяточничества, реальные доходы, а особенно расходы многих государственных и муниципальных служащих, принимающих участие в принятии решений, значительно превышают их легальные доходы. Более того, для высокопоставленных российских государственных и муниципальных служащих, их теневые доходы, получаемые от таких сетей, стали основной частью их реальных располагаемых доходов. Даже относительно честные чиновники, не берущие взяток ни за какие услуги, через сети неформальных и нелегальных взаимодействий получают настолько значительные доли своих доходов, что не смогут существовать вне этих сетей и, соответственно, противостоять реализации их корпоративных интересов. В результате государственные и муниципальные служащие в своей работе руководствуются своими обязательствами перед сетями неформальных и нелегальных взаимодействий не меньше, чем интересами государства и местных сообществ. В этом основная причина неэффективности государственного и муниципального управления, работы правоохранительных органов и судов, и эта неэффективность постоянно прогрессирует. При этом взяточничество перестало быть основной формой коррупции в России, поскольку оно уголовно наказуемо и намного менее эффективно, чем получение нелегальных доходов через участие в сетях неформальных и нелегальных взаимодействий.
Эти сети стали настолько развитыми, что увольнение даже высокопоставленных государственных или муниципальных служащих, сопровождающееся полной сменой всех их подчинённых, вряд ли приведёт к снижению уровня коррупции в соответствующих сферах деятельности. С высокой вероятностью новые должностные лица установят неформальные и нелегальные взаимодействия с оставшимися участниками этих сетей и продолжат осуществлять коррупционные действия, возможно, уже несколько иными способами. В результате в современной России не осталось никаких органов власти, которые были бы настолько свободны от коррупции, чтобы с их помощью можно было существенно снизить уровень коррупции в системах государственного и муниципального управления, в частности, в их взаимодействиях с частными бизнесами, некоммерческими и общественными организациями и гражданами.
Мировой опыт показывает, что полностью избавиться от коррупции не удаётся ни в одной стране, но существенно снизить его вполне возможно. Во многих развитых и развивающихся странах мира уровень коррупции был сравним с нынешним российским и даже превышал его, но им удавалось и снизить уровень коррупции, и добиться того, чтобы явления коррупции не становились непреодолимым препятствием для модернизации этих стран, развития их экономик и социумов. Можно надеяться, что существующий сейчас довольно высокий уровень распространённости коррупции в нашей стране не означает невозможности эффективного противодействия этому социальному явлению с целью снижения его уровня до приемлемого.
Анализ зарубежного опыта противодействия коррупции может помочь не столько выбрать из мирового опыта набор антикоррупционных мер, сколько понять, во-первых, что коррупции можно противодействовать и в более сложных условиях, чем в сложившихся в современной России. Во-вторых, что существуют проверенные опытом, как принципы и методы эффективного противодействия коррупции, так и показатели, позволяющих обоснованно судить об уровне эффективности применяемых антикоррупционных мер.
Причины коррупции в Китае.
Коррупция в Китае – это, прежде всего, «гуаньси» (в переводе с китайского – «отношения», в данном случае – особые (основанные во многом на родственных узах) отношения с чиновниками, помогающие решать проблемы иногда, но необязательно, в обход существующих правил). Собственно, «гуаньси» и есть китайская коррупция. Только такая коррупция – это не просто вымогательство и угрозы, это особое искусство, которое вырабатывалось все пять тысяч лет существования китайского общества. Искусство тихого продвижения, взаимных уступок, уговоров.
По оценкам китайских экспертов, экономические потери от коррупции в КНР ежегодно составляют 13-17% ВВП, около 20% государственного финансирования оседает в карманах недобросовестных чиновников, ежегодно при содействии коррупционеров преступниками отмывается около 25 млрд. долл. Согласно данным верховного национального аудитора Китая, общий объем нецелевого использования бюджетных средств ежегодно превышает 8,5 млрд. долл.
Причины широкого распространения коррупции в современном Китае чрезвычайно разнообразны: это и индивидуальные, и институциональные, и социальные причины.
Коррупция рождается в определенной социальной среде, поэтому общественная культура, традиции и обычаи влияют на ее происхождение и распространение. Среди общественных обычаев Китая основными причинами происхождения коррупции стоит выделить следующие:
Ценность связей и пренебрежение законом.
Начиная примерно с середины 70-х годов прошлого века, в Китае приобрела популярность практика «поиска связей для решения вопросов». Область использования связей неуклонно обновляется и двигается к высшим этажам, от возможности покупки курятины, утятины или других дефицитных товаров до захвата прибыльных территорий и других эксплуатационных объектов, а суммы прибыли, получаемые с помощью связей, растут от нескольких десятков юаней до сотен миллионов. Осмеливающиеся презирать закон и порядок лица воспринимаются другими как решительные и энергичные, а те, кто преуспел в искусстве обходить законы, считаются чрезвычайно способными людьми. Когда закон терпит сокрушительное поражение перед лицом связей, коррупция неизбежно расползается внутри общества.
Практика подношений и подарков.
Приглашения гостей на обеды и ужины и подношение им подарков часто бывают тесно связаны с «поиском связей» и решением вопросов «по блату». В 70-х и 80-х годах XX века из-за наличия в экономике государственной и общественной собственности, а также снижения производительности, ощущался острый дефицит многих социальных ресурсов, поэтому те, кто имел доступ к этим ресурсам или управлял ими, превратились в нужных и полезных людей. В то время в китайском обществе ходила такая поговорка о том, что такое хорошая профессия: на первом месте – стетоскоп (врачи), на втором – руль (водители), на третьем – продавцы магазинов.
Сегодня облеченные властью чиновники стали объектом номер один для подношений и банкетов, вплоть до того, что за несколько дней до важных праздников образовывалась очередь из желающих сделать им подарки и пригласить на банкет.
Отсутствие различий между общественным и частным.
После образования нового Китая руководители государства в условиях отсутствия достаточной материальной и духовной подготовки общества быстрыми темпами внедряли систему государственной собственности. Одновременно с этим, следуя коммунистическим идеям, широкое распространение получили призывы к справедливости и другим нравственным идеалам. Однако такие идеи и призывы опережали реальность и превосходили человеческую натуру. Государственное имущество принадлежит всем, и каждый имеет свою долю. Поэтому похищение имущества других людей – это кража, но похищение государственного имущества кражей не считается. Такой подход довольно распространен среди китайцев.
Довольно много государственных предприятий и организаций позволяли своим сотрудником пользоваться общественным имуществом, начиная от предоставления им транспорта и жилья и заканчивая обеспечением их канцелярскими принадлежностями.
Из-за того, что многие годы между частным и общественным не существовало четкой границы, некоторые наделенные властью чиновники неосознанно или почти неосознанно сползли в коррупционный омут.
Пристрастия к исключительным полномочиям.
Многовековое существование феодального общества оставило глубокий след в сердцах китайцев, касающийся их представления об исключительных полномочиях. Результаты опроса, проведенного Народным форумом в 2012 году, показывают, что 50 % опрошенных четко понимают несправедливость особых привилегий, но вместе с тем сами вовсе не отказались бы от их использования. Приведем такой пример. Пекинцы часто наблюдают, как в связи с поездками руководителей государства на улицах перекрывается дорожное движение, а специальные автомобили осуществляют движение вопреки правилам. В это время большинство горожан могут проявлять свое негативное отношение, вплоть до возмущения, однако в глубине души все же надеясь на возможность наслаждения подобными привилегиями самими. Поэтому кое-кто даже придумал способы, как достичь этих особых привилегий, например, самовольно установив на машине полицейские мигалки.
Наблюдая за ситуацией в различных странах мира, можно сказать, что между количеством особых полномочий у чиновников и степенью серьезности проблемы коррупции существует однозначная связь. Наличие у чиновников множества особых привилегий и льгот часто превращает коррупцию в достаточно серьезную проблему, а равенство положения чиновников с народом, наоборот, значительно уменьшает ее актуальность.
Последние тридцать лет Китай находится в периоде перехода от материальных ценностей к духовной жизни. С одной стороны, это стремительное развитие экономики и увеличение дистанции между бедностью и богатством, с другой – это крушение моральных идеалов на фоне возрождения идеологии частной собственности. Общество пока не создало устойчивой среды, в которой действовало бы верховенство права и закона.
Нехватка идеалов.
Господствовавшие ранее коммунистические идеалы уже обесценились, а идеи возрождения или иноземных религиозных учений еще не проложили себе дорогу. Несмотря на то, что в Китае можно видеть огромное количество людей, считающих себя буддистами, даосами, христианами, мусульманами, по-настоящему верующих среди них единицы.
Если для простого народа только деньги являются идеалом, тогда в обществе появляется масса мошенников. Если облеченные властью чиновники только деньги ставят во главу угла, тогда в государстве начинает процветать коррупция.
Падение моральных основ.
Являясь критерием поведения в обществе, функции морали и нравственности также заключаются в сдерживании человеческих поступков, демонстрации цивилизованной модели поведения. В прошлом Китай славился тем, что был государством ритуалов и церемоний, но сейчас он предстает страной, где старые обряды и ценности потерпели жестокое крушение. В современном Китае всеобщее падение нравов в обществе является неоспоримым фактом. Действительно, известное в старину выражение «быть честным и бескорыстным, отказываться от своего ради других» сегодня воспринимается несколько высокопарно. Но при этом убеждение в том, что «человек должен думать о себе, иначе его покарают небо и земля», к которому древние предки современных китайцев относились с презрением, теперь открыто распространяется и восхваляется, вплоть до появления у широких масс «смеха над беднотой, а не над проституцией», что однозначно отражает падение моральных и нравственных ценностей. Помимо этого, вульгаризация литературы и искусства, а также атмосфера всеобщего веселья и развлечений, царящие в общественной жизни, наглядно показывают потерю обществом нравственных ориентиров. Конечно, в Китае еще есть люди, с радостью помогающие другим, есть искренне преданные интересам народа чиновники, но все они представляют собой большую редкость.
Рост корыстолюбия.
Со времени проведения «реформ открытости» в Китае стремительное развитие экономики принесло обществу богатство и процветание, но вместе с тем увеличило корыстолюбие китайцев. Огромный разрыв между бедными и богатыми вызвал дисбаланс в душах людей, а также явился стимулом для роста корыстолюбия.
Противодействие коррупции в Китае.
Жесткая антикоррупционная политика, которую проводит руководство Китая на протяжении нескольких лет, обратила на себя внимание всего мира. В начале 2015 года председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что национальная кампания по борьбе с коррупцией выходит на новый уровень. По итогам заседания Центральной дисциплинарной комиссии КПК было выпущено коммюнике, в котором определены семь приоритетов по борьбе с коррупцией в 2015 году, в том числе: борьба с кумовством; расследования деятельности чиновников, отвечающих за государственные предприятия и государственные контракты (вне зависимости от ранга чиновника и его статуса); усиление международного сотрудничества для экстрадиции подозреваемых в совершении коррупционных преступлений и возвращения в страну их «активов».
Госсовет КНР распространил циркуляр, запрещающий чиновникам получать биржевые акции “в качестве подарков”, “покупать дома и автомобили по удивительно низкой цене”, “отмывать взятки через азартные игры” и договариваться об устройстве на хорошо оплачиваемую работу после отставки.
В современном Китае борьба с коррупцией для правящей партии стала серьезным вызовом. Принятый в 2012 году на XVIII съезде Коммунистической партии КНР новым руководством страны антикоррупционный курс, предполагающий применение как временных, так и радикальных мер, призывающий «одновременно бить и тигров, и мух» (т. е. выявлять коррупционеров от верхов общества до его нижних этажей), наглядно продемонстрировал беспрецедентную решимость в борьбе с коррупцией. Это подтвердил и ряд громких судебных процессов.
Согласно уголовному кодексу КНР, если сумма незаконных доходов чиновников превышает 100 тыс. юаней, то за это предусматривается срок заключения 10 и более лет, вплоть до пожизненного. Но если “обстоятельства особенно серьезные”, то выносится смертный приговор с конфискацией всего имущества.
Демонстрация расстрела взяточников по телевидению в Китае – дело регулярное. Исполнение смертного приговора в КНР объявляется публично, но оно не осуществляется в общественных местах. Происходит это посредством расстрела или ввода инъекции, роль палача же выполняет народная вооруженная полиция.
Одним из способов борьбы с коррупцией, на практике подтвердившим свою эффективность, является ротация кадров во всех органах власти. Так, по итогам ХVII съезда КПК в высшие органы партии вошло значительное число новых лиц. Завершена также масштабная перегруппировка руководящего состава на местах, вплоть до провинциального звена, укрепившая кадровую основу для проведения политики нынешнего руководства. В результате Центральный комитет и Политбюро обновлены на 51,5% и 36% соответственно в основном за счет молодых и перспективных руководителей министерского и провинциального уровня – кадрового резерва для формирования следующего поколения руководителей КНР. Состав Центральной комиссии по проверке дисциплины при ЦК КПК обновлен на 79,5%.
Последние десять лет Китай считается лучшей в мире страной по количеству проведенных расследований и отданных под суд взяточников и коррупционеров. По данным рабочего доклада Верховной народной прокуратуры КНР, ежегодно в Китае проводятся расследования и принимаются судебные решения в отношении примерно сорока тысяч коррупционеров. Среди них чиновников уездного уровня более двух тысяч человек, ведомственных кадров – более двухсот человек и пять-шесть человек из руководящих звеньев регионального и центрального уровня.
22 октября 2013 года, докладывая Постоянному комитету Всекитайского собрания народных представителей, Генеральный прокурор КНР Цао Цзяньмин отметил, что в период с января 2008 года по август 2013-го органами прокуратуры по всему Китаю было возбуждено и расследовано 151 350 дел в отношении 198 781 человека, среди которых 13 368 человек являлись чиновниками уездного уровня, 1029 человек относились к ведомственным кадрам и 32 человека принадлежали к региональному руководству, включая члена Политбюро ЦК КПК, главу шанхайского горкома КПК Чэнь Лянъюя (приговорен к 18 годам тюрьмы) и главу чунцинского горкома КПК Бо Силая (приговорен к пожизненному заключению).
В борьбе с коррупцией важная роль отводится дисциплинарным комиссиям. Центральная дисциплинарная комиссия (ЦДК) обладает сравнительно небольшим штатом: 800 человек. Работа ЦДК децентрализована и охватывает все государственные ведомства. Во всех провинциальных, муниципальных и уездных органах власти, включая любые подведомственные им государственные организации, сформировали свои антикоррупционные комиссии, надзирающие за поведением членов партии. Аналогичные комиссии созданы и на крупных госпредприятиях.
ЦДК работает весьма жестко, она вправе проводить административные аресты. Следуя процедуре, именуемой шуангуй («двойной регламент»), комиссия, по сути, похищает подозреваемое должностное лицо и держит его под стражей до тех пор, пока не будет вынесен вердикт: передавать дело в прокуратуру или нет. Задержанный не может ни сообщить об этом семье, ни нанять адвоката, а само задержание может длиться до шести месяцев.
В 2014 году успехи Китая в «ударах по тиграм» (всего же за год за коррупционные преступления было осуждено более 71 тысячи человек) привлекли к себе всеобщее внимание, когда были возбуждены и расследованы дела в отношении тридцати трех высших чиновников от регионального уровня и выше. Среди них такие «тигры», как заместитель председателя Народного политического консультативного совета КНР Су Жун, заместитель председателя Центрального военного совета КНР Сюй Цайхоу, член Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК Чжоу Юнкан.
Однако существует еще и «черная цифра», означающая количество коррупционных преступлений, которые были совершены, но не были выявлены или раскрыты. В Китае расследование преступлений в коррупционной сфере сталкивается «тремя трудностями»: трудностью выявления факта преступления, трудностью ведения следствия и получения доказательств и трудностью осуществления наказания.
В частности, чиновники-коррупционеры имеют самую обширную сеть знакомств и связей, вплоть до формирования групп поддержки или наличия высоких покровителей, поэтому фигурантов значительного количества дел, где удается собрать полную доказательную базу, бывает трудно подвергнуть реальному наказанию.
«Черная цифра» коррупционных преступлений предположительно достигает 87,5 %.
Со времени XVIII съезда КПК стали очевидны первые успехи в борьбе с коррупцией, антикоррупционная политика также постепенно начала меняться. Суть этой стратегии заключается в смене ориентиров: от проведения расследований и отдачи под суд чиновников-коррупционеров к профилактике коррупции; временные методы борьбы меняются от практики «казни одного в назидание сотне» к «необходимости сурового отношения к проявлениям алчности»; радикальные меры от идеологического воспитания поворачиваются в сторону права и законности. Если крупные чиновники – это «тигры», а мелкие – «мухи», тогда представители различных частных предприятий и организаций, берущие и дающие взятки, похожи на тараканов. Цель преследований за коррупционные преступления в Китае должна постепенно перейти от «ударов по тиграм» к «битью мух», а затем и к «травле тараканов».
По итогам социального опроса, проведенного Государственным статистическим управлением КНР, уровень удовлетворенности китайской общественности результатами борьбы с коррупцией и формирования неподкупного государственного аппарата поднялся с 51,9% в 2003 г. до 70,6% в 2010 г. Доля опрошенных, считающих, что удалось в разной степени сдержать коррупционные явления, увеличилась с 68,1% до 83,8%.
Заключение.
Универсальных методов противодействия коррупции не существует, поэтому каждая страна мира, исходя из своих внутренних реалий, выбирает собственную стратегию и систему антикоррупционных мер. Однако положительный опыт разработки и целенаправленной реализации зарубежных стратегий противодействия коррупции необходимо изучать. Этот опыт невозможно и, быть может, даже опасно копировать в нашей стране, потому что антикоррупционные стратегии всегда реализуются в условиях действия многих разнообразных факторов развития тех или иных стран, которые в других странах могут действовать иначе или не действовать совсем. Но успешный антикоррупционный опыт зарубежных стран показывает, какие ошибки не следует совершать и в каких условиях какие антикоррупционные меры становятся более эффективными. Учёт такого зарубежного опыта, включая и рекомендации ГРЕКО (группы государств по борьбе с коррупцией), может позволить нашей стране существенно снизить уровень коррупции во всех сферах деятельности за относительно короткий период времени. Но для этого необходима не только, как принято утверждать в нашей стране, политическая воля, но и целенаправленная, долгосрочная совместная работа коалиции органов власти, частного бизнеса, некоммерческих организаций и граждан. От этой коалиции, как показывает мировой опыт, будут требоваться постоянные усилия по мониторингу модификаций коррупции и на его основе столь же постоянные усилия по решению этой сложной и самовоспроизводящейся социальной проблемы.